Ливия: война и нефть

«Южное подбрюшье Европы»

Когда во время Потсдамской конференции 1945 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов поднял вопрос о передаче территории бывшей итальянской колонии Ливии «под советское попечительство», то имел целью исключительно геополитические выгоды, которые мог бы получить Советский Союз от контроля над южным Средиземноморьем. Рим был союзником нацистов и воевал против СССР, а вопрос итальянских репараций в пользу Москвы так и не был решён, поэтому Ливия вполне могла бы стать своеобразной «контрибуцией». Вопрос остался без ответа — западные державы не собирались уступать Советам территорию, находившуюся в их глубоком стратегическом тылу. Однако если бы Вячеслав Михайлович знал, что в середине 50-х годов в Триполитании найдут нефть, он бы наверняка был бы гораздо более настойчив в своих требованиях.

После окончания Второй Мировой войны Ливия была одной из самых бедных стран мира с ежегодным доходом на душу население около 50 долларов. Чтобы исправить положение, в 1955 году в королевстве был принят закон о нефтяных концессиях, по которому прибыль между государством и нефтедобывающими компаниями делилась поровну, а по истечению определённого срока Триполи имел возможность увеличить свою долю. Несмотря на то, что по тем временам эти условия были не очень либеральными,  поисково-разведочные работы в Субсахарском регионе начали сразу более двадцати крупных западный компаний, включая таких мейджоров как Royal Dutch/Shell и BP. Для европейцев Ливия была крайне важна из-за её стратегического положения у «южного подбрюшья Европы». Суэцкий кризис 1956 года наглухо закрыл Суэцкий канал, и, в отличие от нефти нестабильного и взрывоопасного Ближнего Востока, ливийская нефть могла стать гарантом энергетической безопасности Европы, вставшей на путь интеграции.

Tем не менее, богатые американцы опередили европейцев, и пионером ливийской нефтедобычи стала Standard Oil of New Jersey, нынешняя ExxonMobil — в 1955 году ее зарубежный филиал  Esso нашел крупное месторождение нефти Зелтен на севере Ливии. Доминировали американцы и впредь — Standard Oil, Marathon, Amerada и Continental Oil до конца 60-х годов контролировали 90% добычи нефти в стране и 80% всех капиталовложений в отрасль. Ливийский бизнес был весьма выгоден близостью к главному рынку сбыта — Европе, кроме того, местная нефть отличается чрезвычайно высоким качеством (плотность — до 44° API), малосернистостью и низкой себестоимостью добычи из-за неглубокого залегания.

Когда в 1969 году к власти в Ливии пришли «свободные офицеры» во главе с Муаммаром Каддафи, западным компаниям были даны гарантии неприкосновенности их собственности. Это позволило избежать иностранной интервенции, хотя значительную роль в укреплении режима Каддафи сыграла и благоприятная для него внешнеполитическая обстановка. На востоке тлел ближневосточный конфликт, в Египте находился советский военный контингент, и, хотя неподалёку от Триполи находилась американская военная база Уиллус-Филд, Вашингтон не решился вмешиваться в ливийские дела и делать из страны «вторую Кубу».

«Свободный офицер» Муаммар

Став главой государства, Каддафи твёрдо взялся за решение «нефтяного вопроса». Для этого сначала было необходимо вывести с территории страны иностранные военные базы, что и было сделано в течение 1970 года. Получив свободу манёвра и заручившись поддержкой Ирака и Алжира, где к власти также пришли панарабистские и социалистические силы,  Ливия начала проводить политику увеличения роли государства в нефтяной отрасли.

Первоначально об изгнании американских компаний из страны речи не шло, поскольку они были главными покупателями ливийской нефти. В 1970 году на основании нового закона о нефти создаётся Libya National Oil Company (NOC), а в следующем году с подачи Ливии ОПЕК довольно существенно подняла цену на нефть — до 3,45 долларов за баррель. Еще через два года Каддафи заявил о переходе контрольного пакета акций американских нефтекомпаний, работающих в Ливии, в собственность государства. Не согласившись на национализацию, американцы выдвинулся к побережью Ливии Шестой флот, однако дальше демонстрации силы дело не пошло — момент был и без того «горячий», вовсю шла арабо-израильская война — «война Судного дня».

В 1974 году Каддафи полностью национализировал активы Exxon, Shell и Texaco, а место американцев заняли европейские энергетические компании, согласившиеся играть по новым правилам. Тогда же началось и тесное  сотрудничество СССР с Ливийской Народной Джамахирией. Москва направила в Триполи своих нефтяников и помогла в создании Национального института нефти, что со временем позволило Ливии в развитии нефтегазовой отрасли опираться на собственные кадры. Отметим, что за первую послереволюционную пятилетку ливийское руководство увеличило доходы Ливии почти в шесть раз — с 1,6 млрд. до 9,4 млрд. долларов.

Поток нефтедолларов позволил Каддафи проводить активную внешнюю политику и вставлять палки в колёса Вашингтону. Триполи оказывал всяческую поддержку революционным движениям и режимам, «противодействующим империализму и колониализму», в числе которых оказались Организация освобождения Палестины, Ирландская республиканская армия, западносахарский фронт Polisario, а также многочисленные повстанческие движения по всему миру. Поддержка выражалась в предоставлении политического убежища членам группировок и снабжении их оружием и деньгами. Всё это и привело к тому, что в 1979 году Ливия была внесена в список стран, поддерживающих терроризм.

Политика открытых дверей

Сначала такая ситуация не особо волновала Каддафи, но после объявления санкций ООН в 1992 году, которые поддержала и Россия, а также введения в США запрета на импорт ливийской нефти, в Триполи начали подумывать о смене курса. В условиях практически полной международной блокады Триполи удалось продержаться до 1999 года. Натовская операция в Югославии, проведённая без согласия Совбеза ООН и вторжение антисаддамовской коалиции в Ирак наглядно показали Каддафи, какова участь «стран-изгоев». В этой ситуации прагматичный лидер Ливии публично отказался от разработки ядерного оружия и открыл двери для западного капитала.

Результат не замедлил себя ждать — в 2004 году Вашингтон снял со страны экономические санкции, а на следующий год состоялся первый за 40 лет международный тендер на разработку нефтегазовых богатств Ливии. Затем тендеры пошли один за другим, и в Ливии вновь появились крупные иностранные компании — Occidental Petroleum, Woodside Petroleum, BP, Oil India, ENI, Pertamina, Nippon Oil и целый ряд других.

Несмотря на открытый конфликт с США, СССР, за исключением поставок вооружений, так и не стал важным экономическим партёром Джамахирии. Более того, поддержка Россией в начале девяностых годов экономических санкций Совбеза ОНН против Ливии была расценена Каддафи как предательство.

Затем отношения, безусловно, нормализовались, чему весьма способствовал визит в Триполи в апреле 2008 года президента России Владимира Путина. База для полноценного сотрудничества (особенно, вы сфере энергетики) была создана, тем более, что у нашей страны  есть большой опыт успешной деятельности в Ливии во времена позднего СССР. Например, в 1986 году «Зарубежнефтегазстрой» по заказу NOC построил 570-километровый 34-дюймовый газопровод из Мисураты до Марса-аль-Бреги, включая компрессорную станцию на 16,8 мВт.

Гражданская война

На момент начала Войны Ливия приозводила в год около 600 млн баррелей нефти и 17 млрд кубометров газа. В разгар войны показатели упали втрое, сейчас восстановились на уровне примерно 80% от довоенного — 480 млн баррелей нефти и 13 млрд кубометров газа.

Добычные и отгрузочные мощности по нефти (как, впрочем, и вся страна в целом) поделены между «официальной» NOC, работающей преимущественно в центральной и северо-западной части страны — Триполитании, и «параллельной» нефтяной компании, эксплуатирующей нефтяные активы на востоке — в Киренаике (Бенгаз) и контролируемой «сильным человеком» — фельдмаршалом Халифой Хафтаром. Экспорт нефти диверсифицирован, а газ, в основном, забирает Италия по подводному нефтепроводу Greenstream.

Несмотря на нестабильную ситуацию в стране, перспективы ливийской нефтянки весьма оптимистичны, залогом чему являются самые крупные в Африке запасы нефти — около 50 млрд баррелей. Характерным примером этого служит подписанное в начале октября соглашение NOC, BP и ENI о возобновлении остановленного в 2014 году крупного контракта по освоению двух перспективных сухопутных блоков на западе страны — Ghadames North и Ghadames South, а также морского блока Sirt. Повторный запуск геологоразведочных работ намечен на 2019 год.

Параллельно NOC налаживает связи с российскими компаниями (Росгеология, «Татнефть» и Gazprom International), плодотворное сотрудничество с которыми было прервано войной.

Григорий Волчек

Источник: http://neftianka.ru/