Олег Червинский: Нефть – это испытание, которое мы не прошли.
Известный казахстанский журналист Олег Червинский выпустил книгу «Черная кровь Казахстана Нефтяная история независимости». В интервью Exclusive.kz он вспоминает успехи и провалы новейшей истории Казахстана, делится личными впечатления о людях, которые писали нефтяную историю Казахстана.
- Олег, ты еще в конце 1990-х годов создал профильный журнал, став частью истории. Как изменились наши «нефтяные короли» за эти годы?
- Начало 90-х было очень увлекательным и динамичным. Несмотря на трудности, мы жили в какой-то эйфории, в предвкушении перемен к лучшему. Многое, в том числе и нефтянку, приходилось отстраивать, можно сказать, с нуля. Тогда на территории Казахстана работали только «качалки» и единственный экспортный нефтепровод «Атырау-Самара», по которому нефть шла в Россию, и дальше – в Европу по легендарному нефтепроводу «Дружба». У наших нефтяников не болела голова ни о том, где брать оборудование и запасные части для добычи, ни куда и кому продавать добытую нефть. В одночасье все изменилось. Надо было искать поставщиков оборудования и реагентов, покупателей сырой нефти и газа, решать вопросы поставки нефти на наши перерабатывающие заводы и так далее.
Мне посчастливилось познакомиться с Нурланом Утебовичем Балгимбаевым (ныне покойным) в 1994 году, практически в первый месяц после его назначения министром нефти и газа. Могу без преувеличения сказать, что этот человек – глыба, он внес огромный вклад в развитие нефтегазовой отрасли страны.
Тогда же я познакомился с Балтабеком Мухановичем Куандыковым, который, без преувеличения, стоял у истоков отрасли морской нефтедобычи Казахстана. Эта команда во главе с Куандыковым открыла уникальное месторождение Кашаган, которое считается надеждой Казахстана 21-го века. Его младший соратник и воспитанник Жакып Марабаев возглавляет теперь с казахстанской стороны Северо-Каспийский проект. А Балтабек Муханович сейчас «горит» новым глобальным проектом – поиска нефти в Прикаспийской впадине на глубинах до 15 километров, получившим название «Евразия».
К Кайргельды Максутовичу Кабылдину я пришел в маленький кабинетик, когда он возглавлял отдел развития трубопроводного транспорта министерства нефтяной и газовой промышленности. Через десятилетия он возглавил нацкомпанию «КазМунайГаз», затем «КазТрансОйл». Эти люди росли как профессионалы вместе со страной. И их воспоминания во многом легли в основу моей книги.
- Как изменился менталитет наших людей за эти годы? Ведь именно нефтяники больше контактировали с западными специалистами, жили за границей, получали образование в западных университетах? Может, мы стали менее дикими, менее наивными, научились отстаивать свои позиции в спорных ситуациях с иностранными партнерами?
- Конечно же, за двадцать пять лет изменились и люди, и отрасль, и сама страна. Сейчас очень модно стало критиковать нашу нефтяную историю. Политики, да и просто обыватели все чаще говорят, что мол, контракты, подписанные на заре независимости, кабальные, невыгодные для Казахстана. Требуют пересмотреть условия контрактов, расторгнуть их. Но почему-то никто не помнит, в каких условиях подписывались эти соглашения. Тот же Тенгиз – месторождение действительно уникальное.
После распада Союза у Казахстане не было ни денег, ни технологий для его разработки. И в советское время наши нефтяники сталкивались с серьезными проблемами на Тенгизе, что вынудило их вести переговоры с корпорацией «Шеврон» о создании совместного предприятия
Только после распада Союза у Казахстане не было ни денег, ни технологий для его разработки. И в советское время наши нефтяники сталкивались с серьезными проблемами на Тенгизе, что вынудило их вести переговоры с корпорацией «Шеврон» о создании совместного предприятия. Так, еще в 1985 году на скважине №37 месторождения произошел аварийный выброс газа, скважина загорелась, и огненный фонтан высотой свыше 200 метров взвился в небо. Потушить пожар удалось только спустя год.
Месторождение Карачаганак, которое в советское время проектировалось как единый комплекс с Оренбургским газоперерабатывающим заводом, в одночасье оказавшимся за границей и отказавшимся принимать казахстанский газ и газоконденсат, в 1992 году просто оказалось на грани остановки. Денег не было ни на продолжение добычи, ни на ее консервацию. И приход иностранных инвесторов был в тех условиях настоящим спасением.
Да, возможно, экономические условиях контрактов, заключенных в начале 90-х, были не совсем выгодными для Казахстана с точки зрения сегодняшнего дня. Но не стоит забывать, что с нашей стороны переговоры по этим контрактам вели вчерашние «красные директора», выпускники московских нефтяных вузов и алматинского института народного хозяйства. А в качестве оппонентов выступали целые команды высококвалифицированных юристов. Да что там говорить, если в начале 90-х нефтяник со знанием разговорного английского языка был на вес золота!
И здесь опять хочу подчеркнуть роль Нурлана Балгимбаева, который закончил Бостонский университет, стажировался в компании «Шеврон», и к тому времени уже имел представление о том, как работает западная экономика. Мендеш Салихов, бывший замглавы Мангистауской областной администрации, также отучившись в Штатах и стажировавшись в нефтяной компании в Техасе, вернулся на родину и возглавил АО «Мангистаумунайгаз». И такие кадры все больше и больше приходили в нефтянку. Но многому приходилось учиться буквально на ходу.
Сейчас, конечно, ситуация совершенно другая. Новое поколение нефтяников получило образование за границей, прекрасно разговаривает на 3-4 языках. Но тут есть другой перекос. Раньше невозможно было представить ситуацию, чтобы человек стал руководителем нефтяной компании, не пройдя последовательно все ступени профессиональной карьеры, начав с работы, как говорится, в поле – буровым мастером, оператором по добыче, мастером-наладчиком. Нынешние же выпускники программы «Болашак» зачастую сразу катапультируются с престижным дипломом в нацкомпанию или в профильное министерство. Да, они бойко говорят по-английски, умеют нарисовать красивую презентацию и представить ее руководству. Но они совершенно не знают производство, не имеют представления, что происходит непосредственно на скважине. И это большая проблема для отрасли!
- Ты описываешь в своей книге «нефтяную историю независимости». Насколько эта отрасль экономики стала независимой за эти четверть века? В частности, насколько мы независимы от России, Китая и от США в вопросах, связанных с нашими интересами? Вообще, насколько возможна реальная независимость сегодня, или это утопия, и мы все зависимы друг от друга?
- Конечно же, ни о какой идеальной независимости в современных условиях глобализации говорить нельзя. Простой пример: крупные игроки два года назад нарастили добычу нефти, мировые цены рухнули со 100 долларов до 30 – и где, в какой яме оказалась не то что отрасль, а страна в целом? О какой независимости мы говорим, если до 30 процентов высокооктановых бензинов и до 70 процентов авиакеросина мы завозим из России? Прекратит сосед поставки – и что? Самолеты у нас летать перестанут в стране.
Россия с Соединенными Штатами санкциями меряются, а нам икается. Хорошо, что практически закончили расширение трубопровода «Тенгиз – Новороссийск», а то ведь и планы по росту добычи на Кашагане могли оказаться под угрозой. Сейчас СП «Тенгизшевройл» приступает к реализации проекта расширения на Тенгизе. А вот введет Россия ответные санкции против США – и с доставкой крупногабаритного оборудования для проекта возникнут проблемы. Вот и ответ на твой вопрос.
- Как ты считаешь, насколько наша страна была бы интересна большому миру без нефти и газа, ведь и сегодня, несмотря на все пиар-усилия на государственном уровне, о Казахстане мало кто знает, если не связан с темой энергетики? И Казахстан мог бы стать марионеткой по примеру соседнего Кыргызстана, в интересах Запада или России?
Мы много лет почивали на нефтедолларах, вкладывая их не в строительство новых, несырьевых отраслей, не в диверсификацию экономики, а в неработающие мега-проекты, в раздувание бюрократического аппарата, в помпезные саммиты и тои, в «двухсотые лэндкрузеры» и роскошные рестораны, в конце концов
- Действительно, в какую страну бы я не приехал, мои собеседники, узнав, откуда я, чаще всего произносят два слова: Назарбаев и нефть. Нефть – это подарок Всевышнего Казахстану. Но это и тяжелое испытание, которое, к сожалению, мы не прошли. Нефтяное изобилие не стало, увы, драйвером экономической модернизации страны. Мы много лет почивали на нефтедолларах, вкладывая их не в строительство новых, несырьевых отраслей, не в диверсификацию экономики, а в неработающие мега-проекты, в раздувание бюрократического аппарата, в помпезные саммиты и тои, в «двухсотые лэндкрузеры» и роскошные рестораны, в конце концов. А что не успевали потратить – откладывали в Нацфонд, из которого спасали потом неэффективные банки и строительные компании. Добавьте ко всему этому коррупционную ренту – и тогда поймете, почему я говорю о том, что нефть нельзя назвать однозначным благом для страны.
Есть ли жизнь без нефти? Есть, конечно. И пример наших бывших соратников по социалистическому лагерю, как Польша, Чехия, Венгрия – тому подтверждение. Не обязательно ставить в пример ближайших соседей. Не будь у Казахстана моря нефти в недрах, наверное, нам пришлось бы искать другую нишу в мировом разделении труда. Возможно, сегодня мы завалили бы мир экологически чистыми продуктами под брендом «сделано в Казахстане». Может быть, к нам зашли бы не «Шеврон» и «Мобил» а инвесторы в сфере пищевой, легкой промышленности. Не знаю… Возможно, сейчас достаточно низкие цены на нефть изменят наше мышление, а может, для этого нужна смена поколений?
- Олег, что тебе лично, как журналисту и как человеку, дала эта вовлеченность в историю независимости страны?
- У студентов факультета журналистики, который я когда-то закончил, есть такая присказка: плох тот журналист, кто не хочет стать писателем. А если серьезно, то о написании книги о нашей нефтянке я начал задумываться лет 5-7 назад. Слишком много накопилось разрозненных воспоминаний, материалов, интервью с легендами отрасли, их мемуаров. И когда в прошлом году я начал готовить для сайта Ratel ретроспективу нефтяной отрасли, которую торопился завершить к 25-летию Казахстана, интуитивно почувствовал, что нашел тот формат, стиль, который станет основой будущей книги.
В итоге творческий процесс занял у меня около года. Результат – в книжных магазинах сети «Меломан». Я им доволен. Надеюсь, что читатели тоже.
Нет комментариев