Внутри Nornickel: стремление к целевому взрыву аккумуляторных батарей.
10.02.2019
Рынок аккумуляторных батарей находится на подъеме, поскольку рост периодически возобновляемых источников энергии и поиск более чистых энергетических решений заставляют людей полагаться на литий-ионное хранилище. Этот спрос на аккумуляторы все чаще определяется рынком электромобилей (EV). В 2017 году объем продаж превысил один миллион в мире, и, согласно прогнозам, к 2020 году они достигнут 4,5 миллионов единиц.
Эти аккумуляторные технологии, в частности, электромобили, требуют большого количества металлов, в том числе лития, никеля и кобальта. По мере того, как все больше и больше людей переходят с транспортных средств на сжигание на электромобили, эти металлы сталкиваются с растущим спросом, в особенности ожидается, что никель будет испытывать дефицит.
«Ожидается, что доминирующий тип литий-ионных аккумуляторов для электромобилей будет иметь никелевую химию», - сказал главный аналитик Вуда Маккензи Шон Малшоу. «Получение такого количества никеля будет проблемой, так как большая часть дополнительных поставок до 2025 года будет [или] ферроникель или никелевый чугун, оба из которых являются неподходящим сырьем для никель-сульфатных батарей».
Как крупнейший в мире производитель высококачественного никеля, Nornickel имеет все возможности для того, чтобы воспользоваться преимуществами бума аккумуляторных металлов. Он уже начал повышать эффективность и оценивать новые возможности, чтобы в полной мере воспользоваться сдвигом, как объяснил главный операционный директор Сергей Дьяченко в День рынков капитала.
Молли Лемприер: Как вы планируете повысить эффективность за счет технологических достижений?
Сергей Дьяченко: Это технологически обусловлено, вся эта реконфигурация, которую мы делаем, использует передовые технологии. Мы используем огромную часть автоматизации, которая требует меньше людей.
Кроме того, эффективность достигается благодаря программе, которой мы руководствуемся в течение пяти лет, которая является полной оцифровкой наших ресурсов. Это позволяет нам делать точное планирование, которое затем переводится на каждый операционный блок на месте. Делая это, мы знаем, что они сократили все время работы, и это позволяет нам использовать оборудование и людей, которые у нас уже есть.
У нас есть несколько энергетических проектов, и дополнительные энергетические проекты появятся довольно быстро. К ним относятся другие полностью автономные буровые установки для производства и для руды.
Так что это действительно новая технология, новая автоматизация и, наконец, техническое обслуживание. Что касается технического обслуживания, мы работаем над материалами, ищем лучших поставщиков и лучшие материалы. Мы также повышаем эффективность и делаем такие вещи, как переоборудование мельниц, сокращая время, затрачиваемое на остановы, среди прочего.
ML: Как недавнее партнерство Nornickel с BASF может принести пользу Финляндии и в целом Европе?
SD : Это все еще пилотный проект; очевидно, мы очень заинтересованы в развитии этих отношений. Для нас это отличная возможность диверсифицировать нашу продуктовую линейку; для BASF я считаю, что они хотят надежных поставок. Так что это хорошее сотрудничество, есть и синергетический эффект с операционной стороны.
МЛ: Как вы видите рост аккумуляторных технологий, влияющих на рынок никеля?
SD : аккумуляторная технология, как для чисто электрических транспортных средств, так и для промежуточного этапа, который становится все более популярным, а доля рынка быстро растет, гибридов - в массовом порядке. Фактически, с точки зрения потребления металлов, гибриды на самом деле требуют больше металла, больше никеля, больше металлов платиновой группы (PMG) и других руд.
С разработкой электромобилей вы также видите, что зарядным станциям требуется больше меди, поэтому на самом деле с дальнейшим развитием автомобилей мы получили большой выбор металлов.
ML: Повлияли ли подобные разработки на ваш проект Arctic Palladium?
С.Д .: Проект «Арктический палладий» дает нам возможность внимательно изучить ресурсы, которые фактически находятся в непосредственной близости от нашей деятельности. Владельцем двух лицензий является российская сторона, и мы действительно стремимся найти синергизм и начать совместную разработку любых новых месторождений, создание новой инфраструктуры, а также разделение ее капитальных затрат и риска.
Но мы все еще на довольно ранней стадии; предварительная осуществимость будет завершена к концу 2019 года, когда инвесторы захотят принять решение о том, следует ли продолжать работу. Согласно исследованиям, проведенным собственными силами и внешними консультантами, МПГ, о которых этот проект будет в основном (а не медь и никель), скоро будет пользоваться высоким спросом. К тому времени, когда мы доберемся до полного производства, мы ожидаем, что сектор электромобилей создаст больший спрос на эти металлы.
МЛ: Поскольку вы все больше нацеливаетесь на бум металлоконструкций аккумуляторов, по-прежнему важно сосредоточиться на безопасности и окружающей среде?
С.Д .: Короче, они очень важны. Это идет рука об руку с использованием новых технологий и восстановлением наших объектов. Теперь мы смотрим на всю шахту и все экологические проблемы, которые сопровождают эти операции.
Каждая новая единица, которая действительно появляется в сети, теперь является экологически чистой. Они соответствуют строгим правилам, установленным правительством в Российской Федерации, и на самом деле они вполне сопоставимы с теми, которые используются в международном горнодобывающем сообществе.
Когда речь идет о старых операциях, таких как Кольский медеплавильный завод и другие, мы работаем над различными программами, в которых мы могли бы перенаправить отопление и уловить все ненужные загрязнения. Очевидно, что это обходится дорого, но я верю, что именно так поступают ответственные майнеры. Вы должны создать правильную среду, вы должны быть уверены, что люди, и особенно молодое поколение, действительно хотят жить и работать в этих местах, и поэтому условия должны быть безопасными и чистыми.
У нас был довольно сильный толчок в безопасности, и опять-таки это технология. Использование лучших технологий помогает увести людей как можно дальше от жарких и опасных мест. Наконец, образование, информирование людей о том, что жизнь - это самое ценное, что у них есть. Поэтому мы проводим довольно обширное обучение, используя очень сложные инструменты, чтобы дать людям навыки.
Самое сложное, с чем мы имеем дело, это культура. Научить людей теперь предсказывать и предупреждать друг друга, чтобы они могли вернуться домой в безопасности в конце дня, может быть трудно. Это часть путешествия.
ML: Считаете ли вы, что есть пробел в навыках, когда вы пытаетесь представить более высокотехнологичные решения?
С.Д . : Правильно, ландшафт существенно изменится, и даже наше понимание того, насколько это далеко, ограничено. Если вы сравните наше понимание автоматизации и компьютеризации с тем, что, вероятно, произойдет через 20 или 25 лет.
Поэтому нам потребуется больше людей, которые смогут обслуживать оборудование, которые могут его запрограммировать, для проведения расширенного анализа, работающего с большими данными. Это совершенно другой набор навыков, чем раньше.
В предыдущие годы разработка шахтных площадок велась отбойными молотками, ручными инструментами. Мы сильно зависели от людей с навыками, и они могли учиться и зарабатывать через несколько лет. Теперь мы покупаем оборудование, которое полностью автономно, и необходимые навыки нужны для программирования этого устройства, а вся тяжелая физическая работа заменена на техническую.
Это другая, другая игра.
