Да здравствует Мексика!
Любой человек, анализирующий мировую нефтянку, всегда пытается ответить на два главных вопроса. Первый из них: «Крупные нефтяные ресурсы — это благо или беда для государства?». Второй: «Кто лучше распоряжается нефтяными богатствами — государство или частник?».
История мексиканской нефтяной промышленности не дает однозначных ответов на эти вопросы, но предоставляет богатую пищу для размышлений.
От лидерства к застою
Первая промышленная залежь нефти в Мексике была открыта в 1901 года американской компанией Mexican Petroleum Company of California от недалеко Тампико (штат Тамаулипас) на востоке страны. Сразу же возник локальный нефтяной бум, который привел в перспективный нефтеносный район мэйджора в лице Royal Dutch/Shell, которая сходу пробурила здесь три наиболее продуктивные скважины в мире, каждая из которых в начальный период эксплуатации давала свыше 200 тыс. баррелей в сутки. Мексиканские рекорды держались долго, почти 20 лет, пока их не перекрыли мощнейшие скважины знаменитого месторождения Баба-Гургур, расположенного недалеко от североиракского города Киркук.
Рост спроса на нефть в годы Первой Мировой войны послужил толчком к быстрому росту добычи на мексиканских месторождениях — в 1921 году добыча нефти в стране приблизилась к 200 млн баррелей в год; соответственно, по добыче нефти Мексика вышла на второе место в мире после США. Потом произошел драматичный спад добычи: за 10 лет — в 6 раз! Для этого было несколько причин, главная из которых — Великая депрессия в США. Мексика из лидеров мировой добычи перешла в разряд середняков, в конец первой десятки — на протяжении почти полувека добыча в стране составляла от 40 до 70 млн баррелей в год.
В марте 1938 года мексиканское правительство во главе с легендарным президентом Ласаро Карденасом, прославившимся предоставлением политического убежища Льву Троцкому, национализировало собственность иностранных нефтяных компаний и образовало госкомпанию Petroleos Mexicanos (PeMex). Крупный скандал по этому поводу (в основном, с США и Англией) продолжался вплоть до начала Второй Мировой войны. Дипломатические отношения с Великобританией были разорваны. Естественно, без серьезных инвестиций и квалифицированных кадров и добыча, и геологоразведка «просели», и в отрасли начался застой.
«Пятилетка счастья»
Скачок цен на нефть в 1973–1974 годах, вызванным введением арабскими странами нефтяного эмбарго, совпал с открытием новых крупных месторождений. Венцом мексиканской нефтяной «короны» стало гигантское нефтяное месторождение Кантарел в заливе Кампече (южная часть Мексиканского залива), открытое в 1976 году. На самом деле это не одно, а сразу 6 месторождений с общими запасами (только не падайте) 6 млрд тонн! Соответственно, на пике там добывалось более 100 млн тонн нефти в год! Больше в мировой нефтяной истории давали только супергиганты Аль-Гавар в Саудовской Аравии и Самотлор в СССР, в их лучшие годы.
Так совпало, что в том же самом счастливом 1976 году президентом Мексики был избран Хосе Лопес Портильо, решивший использовать существенно увеличившиеся финансовые ресурсы, чтобы подстегнуть развитие национальной экономики. Началась реализация масштабных инвестиционных проектов, многие из которых при низком качестве государственного аппарата оказались либо незавершенными, либо малоэффективными. При этом доля государственных расходов в ВВП приблизилась к аномальным 50%, внешний долг госсектора составил 40 млрд долларов, частных компаний — 20 млрд долларов. Тем не менее, резко растущая (за счет Кантарела) добыча нефти обусловила рекордный рост национальной экономики (до 8,5 % в год) и двукратное снижение безработицы.
В 1981 году Портильо принял решение перейти к еще более агрессивной финансовой политике, в основе которой было предположение, что рост доходов от нефти в среднесрочной перспективе составит 12% в год. Жизнь опрокинула эти планы: рыночная конъюнктура изменилась — цена на нефть понизилась, а процентная ставка, устанавливаемая Федрезервом США, повысилась, что увеличило стоимость обслуживания внешнего долга Мексики и простимулировало отток капитала.
«Пятилетка счастья» закончилась полным крахом. В январе 1982 года Портильо сказал: «Я готов защищать курс песо как собака!», а в феврале девальвировал его на 70%. Затем в течение полугода на фоне панических настроений и продолжающегося снижения нефтяных цен и галопирующей инфляции (более 10% в месяц) правительство приняло несколько неуклюжих мер (ввело систему двойного валютного курса, ужесточило контроль за движением валюты), что закономерно привело к дефолту, а затем и к… национализации частных банков.
Новый век
Следующие 6 лет (каденция нового президента страны Мигеля де ла Мадрида) были крайне тяжелыми, напоминающими наши «лихие девяностые» — правительству Мексики пришлось остановить почти все инвестиционные проекты, повысить налоги, сократить бюджетные обязательства. При этом цена на нефть опускалось все ниже. Экономический рост был отрицательным, среднедушевой ВВП падал примерно на процент в год. Ситуация усугубилась катастрофическим землетрясением в Мехико в сентябре 1985 года, унесшем жизни 10 тысяч человек и оставившим без крова 100 тысяч человек.
В течение более 10 лет страна более-менее успешно расхлебывала последствия ужасного 1982 года, но в конце 1994 года, с приходом к власти нового президента – Эрнесто Седильо, снова погрузилась в острейший экономический кризис с полным набором тяжелых последствий — девальвацией песо, оттоком инвестиций, снижением ВВП, резким повышением курса доллара, многочисленными банкротствами, быстрым ростом безработицы. Правда, на этот раз выход из кризиса был более быстрым в связи с тем, что США, МВФ, Евросоюз и Япония оказали Мексике срочную финансовую помощь в размере более 50 млрд долларов (отмечу, что Россия не получила и половину этой суммы). Способствовало оздоровлению финансовой ситуации и подписание соглашения о перемирии с Сапатистской армией национального освобождения, поднявшей мятеж в населенном преимущественно индейцами самом южном и самом бедном штате страны — Чьяпас.
В новом веке стала расти цена на нефть, и вместе с ней оживать мексиканская экономика (и опять этот процесс напоминает российские реалии). Казалось бы, все хорошо — знай стриги купоны (нефтедоллары), но в 2013 году, аккурат в канун 75-летия национализации мексиканской нефтянки недавно избранный президент Энрике Пенья Ньето сделал сенсационное заявление — к нефтяным ресурсам Мексики будут допущены иностранные инвесторы.
Тут же возникла «очередь», в которую выстроились все мировые мэйджоры. И, кстати, затем все получили по кусочку пирога — кто-то побольше, кто-то поменьше. Но подводить первые итоги этой «новой нефтяной политики» можно будет только в следующем десятилетии.
Григорий Волчек
